– Герр оберст, как я понял, комиссия сочла, что майор Тилль столкнулся в этом лесу с чем-то настолько необычным, что это полностью оправдывает понесенные его батальоном потери?

– Все верно, Эрих, но ты читай дальше, я подожду. И называй меня Генрихом, наша беседа пока носит неофициальный характер.

Майор кивнул и перевел взгляд на строки протокола.

– Неожиданно высокая точность огня даже на дистанциях, вдвое превышающих все принятые нормы для прицельной стрельбы из данных видов оружия, – Шлиман прочел вслух заинтересовавшую его фразу и заскользил взглядом дальше по тексту. – Эффективная стрельба с позиций, полностью закрытых листьями и ветками такой плотности, что сквозь них не видна вспышка на дульном срезе оружия… Это мистика, какая-то, Генрих. Комиссия этому поверила?

– Не торопись, сам все поймешь, – усмехнулся полковник, – там дальше будут еще показания других людей, в том числе отчеты моих подчиненных, в которых я уверен на все сто процентов.

Майор быстро досмотрел протокол опроса командира батальона, в котором больше ничего особо интересного не встретилось, и перешел к следующим документам.

Дальше шли показания пилотов люфтваффе, причем и истребителей, и бомбардировщиков.

– Опять стрельба из-под крон деревьев и сквозь густой дым пожара, – задумчиво произнес Шлиман. – Все делают акцент на том, что не видели стрелка и не понимают, как он мог так точно стрелять по скрытой от него цели.

– Ты очень верно вычленяешь главное из вороха казенных формулировок, Эрих, – полковник улыбнулся, – Я рад, что в очередной раз в тебе не ошибся. Но это еще не все. Продолжай, там еще есть на что посмотреть.

– Так, теперь танкисты, – спустя пару минут произнес Шлиман, – Один сгоревший чешский 38(t) и два поврежденных, подлежащих восстановлению. Из членов экипажей выжили трое. Негусто. Механики-водители всех трех машин убиты прямыми попаданиями из противотанкового ружья PzB-38 в смотровые щели танков, причем засечь позицию стрелка опять не удалось. А ведь это не винтовка! Там такая вспышка при выстреле, что ее не заметить очень сложно.

Полковник лишь молча кивнул, и майор продолжил чтение.

– А вот это совсем интересно. Специалисты вашего ведомства проверили перелесок, на границе которого произошло первое серьезное боевое столкновение с этой группой. Если верить их заключению, а не верить ему нет ни малейших оснований, никакого крупного отряда русских диверсантов там не было, а отчет гауптмана, руководившего прочесыванием леса – не более чем попытка прикрыть свою задницу перед начальством и оправдать потери. Так, несомненно, бывает, но в данном случае что-то не сходится. Ведь батальон майора Тилля действительно зажал в соседнем лесу крупный отряд противника. После захвата его позиций люди Тилля насчитали там больше полутора сотен убитых русских солдат. И «наши» стрелки тоже были частью этого отряда, но в отличие от своих погибших товарищей, смогли вырваться из окружения и уйти.

– Не совсем так, Эрих. Во время боя они действительно находились среди бойцов русской части, засевшей в лесу, но присоединились они к ней только ночью перед атакой майора Тилля, причем не по своей воле. Там дальше, – полковник кивнул на картонную папку, – есть показания побывавшего в плену обер-ефрейтора Иогана Шульца, механика-водителя бронетранспортера, захваченного русскими. Это кажется чудом, но он выжил, и отделался лишь легкими ранениями. Крови, правда, вытекло много, и русские, видимо, решили, что он мертв, а может, им просто в какой-то момент стало не до него. В общем, наши солдаты его нашли, перевязали и опросили, и он рассказал, что в интересующей нас группе всего четыре человека – сержант НКВД и трое рядовых. Думаю, на самом деле это только маскарад, и реально они носят совсем другие звания и имеют иную ведомственную принадлежность, но то, что их лишь четверо – установленный факт.

Майор Шлиман отложил в сторону очередной лист и внимательно посмотрел на полковника.

– Теперь я, кажется, понимаю, зачем ты позвал меня, Генрих. Это действительно может быть интересно.

– Интересно? Может и интересно, но, прежде всего, это очень опасно. Русские применили что-то новое, с чем мы раньше не сталкивались. Действует эта новинка весьма эффективно, и если мы не хотим себе проблем в ближайшем будущем, мы просто обязаны разобраться в том, что это такое, а лучше заполучить в свои руки эту русскую группу вместе с их оборудованием.

– А тебе не кажется, Генрих, что вся ситуация вокруг них выглядит более чем странно? Я согласен с тобой по поводу опасности новой русской разработки для вермахта, но думается мне, для испытания в бою своей новинки наш противник выбрал весьма странное место. Вот ты отправил бы новейшую секретную технику вместе с людьми, знающими о ней если и не все, то очень многое, на участок фронта, где все висит на волоске и вот-вот может разразиться катастрофа?

– Согласен, выглядит это неправдоподобно. Скажу больше, мы проследили путь этой группы на пару суток в прошлое, и количество вопросов у меня только увеличилось.

– Любопытно, – чуть подался вперед майор, – и как вы это сделали?

– Когда знаешь, что именно искать, нужная информация находится достаточно быстро. Так вот, первый доклад о необычно точном огне с земли поступил от пилотов «Мессершмиттов». Они атаковали русский поезд с пехотой, быстро подавили единственную точку ПВО и обработали состав бомбами. Однако при очередном заходе на цель все четыре самолета получили одиночные попадания, причем ни один из пилотов огня с земли не заметил. Тем не менее, два истребителя были серьезно повреждены, а еще два в результате попаданий просто не смогли нормально завершить атаку, и были вынуждены выйти из боя, чтобы сопроводить на аэродром своих получивших повреждения товарищей.

– То есть ты хочешь сказать, что спецгруппа с секретным оборудованием двигалась к трещащему по швам фронту на обычном поезде с чисто символической охраной?

– Похоже, что именно так и было, – пожал плечами полковник, – Эрих, мы знаем друг друга с детства. Неужели ты думаешь, что я стал бы выдергивать тебя сюда по пустякам? В этой истории мне слишком многое неясно самому. Слушай дальше. Второй раз наши подопечные засветились в коротком бою у железной дороги в пятнадцати километрах от станции Христиновка. Если сравнивать результаты с тем, что получилось у майора Тилля, не остается сомнений, что русская группа использовала свою технику и там. Убийственный снайперский огонь, причем не только с позиций, откуда не видно самого снайпера, но и по укрытым густым кустарником минометчикам, видеть которых стрелок не мог никак, однако попадал точно в цель.

– Считаешь, это именно оборудование для наведения на цель, а не какое-то новое оружие?

– Думаю, да. Они стреляли из русских винтовок, из нашего пулемета MG-34 и даже из противотанкового ружья, опять же, нашего. Общее только одно – невозможная точность огня.

– И ты хочешь, чтобы я занялся этой группой, так Генрих? – Шлиман откинулся на спинку кресла, – а как же мои обязанности и должность в структуре адмирала Канариса?